Вера Викторовна Вишнина

Я родилась 14 января 1930 года в деревне Подгорье, Печорского района. Мои родители: отец — Виктор Петрович Пороск, мать — Пелагея Васильевна (в девичестве Савикинг). По национальности я сето.

 Семья у нас была большая, пять сестер и пять братьев, но многие братья и сёстры умирали в младенчестве,  когда им было 3, 5, 6, лет. А я была самая младшая, поздняя у родителей, им уже к этому времени было много лет.

 Началась война, я ходила в Трынтовскую школу и очень хорошо помню, как сказали, что война. У меня в детских воспоминаниях были такие мысли: зачем пришли немцы, как-то я не понимала этого и думала, что скоро закончится война, наверное, но было и сильно страшно от всего этого…

 В деревне Затрубье строили немецкий аэродром, а наши войска его часто бомбили, мы дети бегали в поле и собирали снаряды, потом нас стали ругать, ведь это было очень опасно, а  во время бомбёжки, мы старались спрятаться в подвале или убегали куда-нибудь в лес.

 Кругом в лесу были партизаны, помню такой случай, когда наши партизаны взяли в плен немецкого офицера и повезли его в штаб, он был видно главный, вот это и сохранилось в детской памяти, что он был не простой солдат.

Еще помнится такой случай, после бомбежки мы нашли на поле немецкого солдата, он лежал убитый, а рядом конь, тоже мертвый, взрослые их похоронили. Наверное, потом никто и не узнал, что, на нашем русском поле похоронен немец. Как то, к нам домой пришли немцы и хотели забрать у нас лошадь, мы начали плакать, просить, чтоб оставили, и они оставили.

А когда началось освобождение района, немцы пришли нашу семью, выгнали из дома, сначала в сарай, потом сказали, что нам надо уходить, что пойдут карательные отряды и будут все сжигать на своем пути. Мы ушли своей семьей, попали в деревню Конечки, там переждали этот ужас.

 А многие не успели уйти, их убивали, насиловали, жгли дома, это все карательные отряды зверствовали.  Вокруг сгорели все деревни, погибло очень много людей.

Но когда мы вернулись, как - то, бог миловал, дом наш уцелел, школа осталась и вскоре пришли наши войска.

 Немцы, были не все плохие, как- то к детям относились получше, но вот карательные отряды жестоко прошлись по судьбам людей. Вокруг сгорело все.

Как то начали жить после войны, было тяжело, но начали вести свое хозяйство. Пряли пряжу, вязали, сажали огород, родители мои уже были не молодые, мне досталось тоже, очень много трудилась и помогала им вести хозяйство.

  После войны ходили разные ходоки, хотели все очень есть, хоть кусочек хлеба просили. Мама моя была очень добрым человеком, поэтому мы всегда делились, то носки шерстяные даст кому, еду давали, бывает даже  и у самих мало, но все равно делились, чем могли. Да и в деревне помогали друг другу всегда, кто чем мог.

 Я окончила только пять классов, потом жила и работала в своем хозяйстве, помогала своим родителям.  Я работала в колхозе, в бригаде, а потом вместе с мужем, он работал заведующим почтой, а я почтальоном, а потом вышла на пенсию.

Со своим мужем, Вишниным Николаем Ивановичем, мы встретились в 1952 году.  Он был участником Великой Отечественной войны, родился в 1926 году, в деревне Гнилкино Печорского района. Когда ему было восемь месяцев, умер отец, а мать была беременна и уже позже родила сестру. Замуж так она и не вышла, растила их двоих одна.

 Когда Николаю было пятнадцать лет, она умерла. Они с сестрой остались жить с дедушкой, его звали  Федор. В возрасте восемнадцати лет его призвали на фронт. Очень не любил говорить о войне, видно это была очень тяжелая для него тема.

 Был направлен в учебную часть на курсы пулеметчиков, после принятия военной присяги был направлен во второй эшелон пулеметчиком 53-й стрелковой дивизии. Часть располагалась на Рижском направлении. Сидели в окопах, кругом стояла вода, моросили осенние дожди, рядом леса, и болота.

 Объявили, что часть будет принимать участие в освобождении Риги, он рассказывал, что был свидетелем, как сдавались немецкие части. Потом его перевели в 183-й полк,  который базировался в Эстонии, под Пярну. Там они строили оборонительные рубежи, поскольку война все еще продолжалась.

 После войны 183-й полк перевели в Польшу, а летом 1945 года отправили назад в Россию, началась боевая подготовка. Говорил, что они стали догадываться, что их готовят к войне с Японией.  Но осенью 1945 года Японию разгромили и их отправили в Германию. Часть, где он служил, была отправлена в Берлин и через Бранденбургские ворота их повезли в какой -  то городок, недалеко от Берлина.

 Он имеет множество наград, весь его пиджак в орденах и медалях. Служба на болотах, и в лесах дала о себе знать. Он тяжело заболел туберкулезом,  его комиссовали  по состоянию здоровья. Долго лечился, его как ветерана войны направляли в санатории, болезнь начала отступать, но все равно был слабеньким и долго не мог работать физически. Поэтому, когда вернулся в свою родную деревню Гнилкино, работал председателем Сельского совета, потом стал работать заведующим почтой в деревне Соколово, а уже позже до самой пенсии, проработал страховым агентом – 12 лет.

 С ним мы встретились случайно на улице, было это в далеком 1952 году. Мы шли по дороге,  он мне сказал, выходи за меня замуж,  конечно сразу я ничего не ответила. Надо мной все смеялись и говорили, зачем он тебе нужен, ведь он больной, долго не проживет, и родители тоже были против, он им не нравился.  Больной и бедный, ни кола, ни двора, как раньше говорили. Но мне он очень понравился, и я вышла замуж за него. Про себя подумала, хоть год, хоть два, но только с ним. Он был очень хорошим и порядочным человеком, душа в душу,  мы прожили 60 лет. Я его очень любила и, конечно, первое время я всю работу по дому делала сама, и косила, и огород пахала и сажала, здоровье у него было слабое. Но с годами, все наладилось, здоровье восстановилось, мы всегда помогали друг другу.

Сначала мы жили у его дедушки в Гнилкино, а потом стали строить свой собственный дом, дедушка нам очень в этом помог, Николай был очень трудолюбивый, все в доме сделано его руками.

 В 1954 году у нас родился сын – Александр. А потом случилось большое горе, он вскоре заболел, у него образовалась опухоль на голове, я его возила по врачам, в Ленинград, в Эстонию, но, к сожаленью, в возрасте 8 лет, в 1962 году он умер. Так мы и прожили свою жизнь вдвоем с Николаем, к сожаленью, он уже ушел из жизни, похоронен на Мальском кладбище, но я всегда вспоминаю, те светлые и счастливые минуты нашей совместной жизни, стараюсь по возможности   посещать захоронение.

Фотографии и документы

Кликните для увеличения