Анатолий Петрович Редькин

Я родился в 1937 году, когда началась война, мне было 4 годика. Жили мы в Удмуртии, в городе Можга. Город небольшой, в 100 километрах от Ижевска, населения в то время там было тысяч пятьдесят.

Отец участвовал в финской войне, и я помню, как он зашел в дом на несколько часов, посидел на табуретке, даже не раздеваясь, не снимая шинель. Больше я его не видел. Началась война, и он ушел на фронт. Служил он во фронтовой контрразведке, был офицером, глубоко засекречен и не рассекречен после окончания войны до сих пор. Я просто раскопал все его документы и награды. Это в Интернете у него один орден «Красной Звезды», а фактически у него целый иконостас наград. Он освобождал Украину.

Когда я уже обзавелся семьёй, то решил отыскать братскую могилу отца. Были указаны точные координаты: Харьковская область, Змиёвский район, деревня Красный шахтер. Могилу я отыскал. Там был человек, отвечающий за Книгу Памяти, инвалид детства, очень ответственный, честный, светлая личность. И когда я приехал с документами, похоронкой с точными координатами гибели отца, заказ на изготовление мемориала погибшим был отправлен в Харьков. Мне этот человек сказал, что он в этот же день поедет в Харьков и внесет моего отца в дополнительный список. Изначально отца в списках не было, но потом его внесли, благодаря ответственному за Книгу Памяти. И когда через год я туда приехал ( у меня уже родился сын Олег), то увидел на Мемориале фамилию и звание своего отца – ст. лейтенант госбезопасности Редькин Петр Никитич. Сейчас Порошенко этот Мемориал разрушил.

Отец был родом из деревни Санниково Можгинского района, русский, закончил 7 классов сельской школы. В то время это было очень хорошее образование. После женитьбы он обучал грамотности мою мать, это ей помогло писать ему на фронт письма. Когда он ушел воевать, кроме меня, у матери было еще двое детей: сын, на 1,5 года старше меня и дочь, которая родилась 1 января 1941 года. Моя сестренка так никогда и не увидела своего отца.

Был сильный голод во время войны. Пока отец был жив и воевал, мать получала продукты по продовольственному аттестату и мы не голодали.

Погиб он 22 июня 1943 года, в день своего 26-летия. Мама очень сильно рыдала, плакала. Переживала так, что невозможно передать.

После его гибели жить нам стало тяжело. Мама сама заготавливала дрова и вообще очень много работала. Она держала корову, хозяйство, и нам приходилось помогать косить траву. Выбирали траву на неудобицах, кочках, потому что поля были колхозные и на них косить не разрешалось. У меня была маленькая коса, которую я с гордостью носил на плече. В парке траву косили «исполу», то есть пополам. Половину приходилось отдавать директору парка. Молоко мама почти все продавала, чтобы купить нам одежду, обувь и продукты. Нам оставалось совсем немного. Как мы завидовали, когда маленькую сестренку мама кормила манной кашей! Стояли рядом, смотрели, как она ест, и глотали слюну. Игры у нас были военные: палка заменяла автомат, ружьё, саблю. Зимой снега было очень много. Мы строили снежные крепости и сражались.

 Помню, привезли к нам эвакуированную москвичку Леру с сыном Эдиком. Муж у нее был летчик. Ему однажды дали отпуск и он приехал навестить семью. Мы, конечно, завидовали. Ведь наш отец тогда был уже убит.

В школу я пошел в 1944 году. Помню, был мороз 42 градуса, сильный ветер и пока я шел из школы до дома, отморозил нос до самых глаз. До дома было недалеко, но нос полностью побелел и затвердел. Люди, которые меня встречали, говорили, чтобы я потер нос, но у меня не получилось. Когда я пришел домой, и мама меня увидела, то чуть не упала. Потом долго было очень больно.

В школе не было тетрадей и бумаги. Изначально писали карандашами на старых газетах. Помню, в первом классе перед занятиями всегда пели гимн. Хорошо помню свою первую учительницу Анну Андреевну. Она была уже старенькая, но очень добрая и запомнилась навсегда. Когда она шла по нашей улице, я уже издалека кричал: «Здравствуйте, Анна Андреевна!» Классы у нас были смешанные; мальчики и девочки учились вместе. На переменках я любил побегать, дергал девочек за косички. Девочек я любил, даже была симпатия к одной девочке.

В 1954 году я закончил 10 классов. Лучше всего я писал сочинения на разные темы. Сочинение по произведениям Шолохова после 10 класса даже в Москву отправили. Потом учился в строительном техникуме, в Ижевске, получал хорошую стипендию. Приняли меня в техникум без экзаменов. Учился я средне, точные науки, в отличие от гуманитарных, мне не давались. После техникума я поехал в Казань, поступил в строительный институт и учился в нем 5 лет на очном отделении. В институт я поступил, сдав все экзамены. Даже математику не провалил. Маме помогал мало, так как жил в Казани.

В армию меня призвали в 1956 году со второго курса института. Сначала у нас была военная кафедра, но потом, когда не стало призывников нашего года, кафедру отменили и призвали на службу. Я попал в город Балашев Саратовской области, в школу младших авиационных специалистов, сержантов. Обучение проходили 10 месяцев и выпускались сержантами. Отслужив 2 года, я вернулся к учебе в институте. После учебы по распределению я попал в город Сарапул в Удмуртии. Работал по специальности на стройке. Там находился стройбат и я водил солдат на строительство завода «ЭЛЕКОН».

Там же, в Удмуртии, когда мне исполнилось 33 года, я женился. Потом мы с женой переехали в Киров. Через некоторое время, в Кирове, я встретил Татаринова, своего земляка, с которым учился. Он мне предложил перебраться в город Печоры. Сказал, что я могу после переезда работать начальником участка. Я сначала поехал в разведку. Мне понравилось, но грязи, конечно, хватало. Я привык работать на стройке, всегда в болотных резиновых сапогах. Татаринов мне показал проект дома и сказал: «Построишь дом и выбирай в нем любую квартиру». Ответственность за квартиру я переложил на жену. Она выбрала 3-х комнатную квартиру на 2-м этаже, в посёлке Майском. Это была большая, хорошая квартира.

 Работать мне пришлось и в городском и в сельском строительстве.

 Построено всего было много: жилые дома, коровники, навесы для сена, детские сады, производственные здания, но общее количество я не считал.

 Общий стаж не помню, но «Ветерана труда» я заработал.

 Как прораб, я имел право на досрочную пенсию в 55 лет, но не верил, что это возможно. Когда пришел в пенсионный отдел в 57 лет, у меня спросили, почему я не пришел к ним 2 года назад.

 После оформления пенсии я продолжал работать. Советские люди, получив образование, старались работать по полученной специальности, несмотря ни на что. Всю жизнь я посвятил стройке, а хотелось писать стихи…

 Когда строили храм в Майском, приходилось быть не только инженером-прорабом, но и архитектором. Приходилось высчитывать все при возведении фундамента, так как после дождя были возможны подтопления.

 В монастыре строил лазарет, художественные мастерские.

Сейчас счастлив во втором браке с Нинель Андреевной. Она очень добрая и сердечная женщина и во всем меня поддерживает.

Фотографии и документы

Кликните для увеличения